В заснеженном Петербурге, где холодный ветер играл с хрустящими снежинками, царила особая рождественская атмосфера. Она, словно таинственное заклинание, околдовывала город, наполняя его ожиданием чуда. И в центре этого чуда, в старинной антикварной лавке, стоял симфонион, созданный гением Пауля Лохмана. Его корпус из грецкого ореха, отполированный до блеска, словно зеркало, отражал тепло прошлых лет, а плавные линии и изящные узоры завораживали взгляд. Колонны с каннелюрами, словно стражи, оберегали тайну этого волшебного механизма, а через стеклянную витрину можно было наблюдать за медитативным вращением дисков. Это был не просто музыкальный автомат, а портал в прошлое, способный воскрешать забытые чувства.
Джеймс Тиссо "Маргарита и Фауст в саду"
Лишь раз в год, в рождественскую ночь, происходило чудо. И в этот особенный час, у симфониона встречались Маргарита и Фауст. Их трагическая любовь, поведанная Гёте, была полна страсти и противоречий. Фауст, одержимый жаждой познания, готов был на всё ради любви Маргариты, даже на сделку с дьяволом. А Маргарита, юная и доверчивая, как и в трагедии, отвечала ему взаимностью, отдавая своё сердце без остатка. Их обреченная любовь вновь расцветала под звуки музыки и воссоединяла героев.
Маргарита появлялась словно видение, ее образ был наполнен нежностью и чистотой, а Фауст вновь пленялся ее красотой. Он с трепетом устанавливал металлические диски, а Маргарита, с затаенным дыханием, слушала чарующие мелодии. Марш Радецкого, словно призыв к отваге, вновь наполнял их сердца страстью, а вальс “Голубой Дунай”, словно река времени, рассказывал об их трагической любви.
С каждым оборотом диска их чувства вспыхивали с новой силой. Маргарита и Фауст, словно два осколка одной души, вновь обретали друг друга в звуках музыки. Они танцевали в тишине лавки, их любовь, словно волшебная мелодия, вновь наполняла их сердца. Но с рассветом, словно по волшебству, герои растворялись в воздухе до следующего Рождества. И так повторялось год за годом, их любовь, как и музыка симфониона, была вечной и трагичной, а рождественская ночь была единственным временем, когда их сердца бились унисон.